С 25 по 30 октября 2016 года в фойе Псковского музея-заповедника в рамках проекта «Выставка одного предмета» внимани

Будда изображен сидящим на троне-лотосе в медитативной позе. Его руки, развернутые ладонями вверх, сложены в особом жесте (дхьяна-мудра) и покоятся на бедрах, правая ладонь над левой.

Данный вариант ритуального положения рук, когда большие пальцы формируются в «мистический треугольник», предназначен для медитации. Эта мудра является весьма древней и традиционной для изображения будды-амитабхи. Она использовалась еще в языке жестов йогов во время медитативных или лечебных упражнений.

Лотос - распространенный и многозначный символ восточной культуры, традиционный знак чистоты. Одновременно это символ возрождения, красоты, счастья, чистоты и духовности, своего рода колесо жизни, где прошлое, настоящее и будущее представлены одновременно.

Каждое почитаемое божество в буддизме сопровождается изображением лотоса. Воплощение совершенства, вырастая из черной болотной воды, он остается чистым - так же, как Будда, рожденный в земном мире. Будда, восседающий на троне в виде полностью раскрывшегося цветка, считается сердцем лотоса.

Как лотос существует в трех элементах (земля, вода и воздух), так и человек живет в трех мирах: материальном, интеллектуальном и духовном.

Изображение Будды было отлито из бронзы предположительно в XIX веке. Со временем, вероятно, удастся уточнить его датировку и историческую ценность, а также найти музейное применение столь редкому для собрания Псковского музея-заповедника предмету.

Представленная скульптура Будды – одна из трех старинных вещей, хранившаяся среди случайных ширпотребовских безделушек в доме Александра Георгиевича Новикова и переданная в фонды музея его внучкой – Александрой Георгиевной.

Александр Георгиевич Новиков (1867 – 1922 гг.), преподаватель Высших педагогических курсов при Академии художеств и коллекционер предметов прикладного искусства.

О коллекции А.Г. Новикова, утраченной, по свидетельству его внучки (Александры Георгиевны), в голодные годы (еще до ее рождения), можно судить лишь по нескольким сохранившимся альбомам с фотографиями, сделанными ее дедом. Судя по ним, когда-то квартира Новиковых в старинном доме на одной из линий Васильевского острова напоминала музей Ф.М. Плюшкина в Пскове. Отличие состояло лишь в меньших размерах и более определенной специализации этого собрания, а также в том, что старинная резная мебель и предметы прикладного искусства не теснились и не громоздились друг на друга (как в анфиладе небольших комнат псковского собирателя). Они были расставлены и развешаны «по-музейному», свидетельствуя о художественном вкусе хозяина и его любовном отношении к каждому предмету. Известно, что коллекционер много путешествовал по России, и что из каждой поездки для пополнения своего собрания привозил предметы поистине музейного уровня. Здесь, помимо мебели, была различная бытовая утварь, старинные ткани, головные уборы, прялки, резные, расписные и инкрустированные ларцы, изделия из бисера, кружево, украшения, фарфор, художественное стекло, иконы и фрагменты церковного убранства.

Сын известного коллекционера – Георгий Александрович Новиков (1898 – 1981 гг.) - художник, развитию творческих способностей и решению которого поступить в 1916 году в Центральное училище технического рисования барона А.Л. Штиглица немало способствовал сам Александр Георгиевич.

Творческое наследие художника Г.А. Новикова заинтересовало сотрудников художественного отдела Псковского музея-заповедника, которые с середины 1980-х годов находились в ходе поисков материалов о художественной жизни Пскова первой половины XX века. С помощью коллег из Государственного Русского музея они и разыскали его дочь, которая в апреле 2013 года изъявила желание передать в фонды Псковского музея-заповедника обширный рабочий архив своего отца, живописные этюды послевоенного времени (в том числе, тематически связанные с Псковской землей), графические работы разных лет, в том числе и великолукского периода (1920-е годы), отражающие его деятельность в качестве театрального художника.

Александра Георгиевна также любезно передала в фонды музея четыре драгоценных альбома с фотографиями утраченной коллекции своего деда и три старинные вещи, хранившиеся в доме ее деда, сколько она себя помнит. Можно со значительной долей уверенности предположить что они – не что иное, как остатки исчезнувшей коллекции. Вероятно, эти предметы, среди которых оказалась и представленная на выставке скульптура Будды, сохранились случайно, в силу того, что они не являлись по каким-то причинам (в том числе сохранности) привлекательными для покупателей. Теперь, при желании, можно попытаться проследить судьбу отдельных экспонатов этой коллекции, которые в силу своих высоких художественных достоинств, вполне могли осесть в крупнейших музейных собраниях Санкт-Петербурга и Москвы.