Поцелуй – зачарованный вальс

Тема поцелуя в искусстве.

О поцелуях слагаются песни, стихи, художники посвящают им свои полотна. Существует даже Всемирный день поцелуя, который отмечают 6 июля. Живописцы всего мира ищут новые образы, изображая материнские, дружеские, романтические, радостные, страстные, нежные и лирические поцелуи. Эта тема привлекала внимание с давних времен как некое таинство, отголосок внутреннего сердечного трепета волнений и надежд, огорчений и разочарований, победы и восторга. Еще до нашей эры, на фресках Помпеи, безымянные мастера обращались к этой теме. Позже, в картинах, скульптуре, музыке и танце она нашла свое продолжение в историях лирических героев, литературных персонажей из книг и просто безымянных влюбленных.

На протяжении многих столетий художники пером и кистью создали оригинальные образы от нежной влюбленности до пылкой страсти. В собрании музея наше внимание привлекли три небольшие графические работы – три художника, три века, три разных поцелуя.

«Сей поцелуй, дарованный тобой,
Преследует мое воображенье…».

Е. Баратынский

Небольшой графический лист, с представленной галантной сценой так хорошо известной и популярной со времен XVIII века – века страсти и фривольности, балов и роскошеств. Неслучайно А. Н. Радищев говорил о нем: «Столетие безумно и мудро». Эпоха ярких изяществ, роскоши и неги, иллюзии вечного праздника, ярмарочных театров, кукол, балов и маскарадов. Трудно найти в истории более контрастный и противоречивый век. Эпоху тесной сопричастности разума и чувства, легкомыслия и серьезности. На протяжении всего столетия полезное и красивое в постоянном противостоянии уживаются друг с другом, талантливо соединяя реалии и фантазии. Вся жизнь героев протекала словно в пышных архитектурных декорациях, наполненных музыкой великих Моцарта и Баха. Все казалось не тем, что есть, а истинной стихией XVIII в. была именно игра, она определяла его дух и стиль. Вся жизнь как нескончаемый театр, постоянная смена лиц и ролей, где главные герои – искатели приключений.

Известным мастером, проявлявшим заметный интерес к образам эпохи рококо и создания галантных сцен, был Константин Сомов, художник н. XX в., им же была проиллюстрированная популярная, ставшая бестселлером своего времени «Книга маркизы». И в небольшой работе Михаила Бобышева, современника Сомова, из нашего собрания чувствуется явное влияние этого талантливого рисовальщика. Михаил Петрович в раннем своем творчестве находился под обаянием мирискуссников: декорации, эскизы костюмов, созданные этим художником, отличались тонким чувством стиля эпохи и декоративностью. Репродукции его живописных работ печатались в журналах «Апполон» и «Золотое руно», ориентировавшихся на «Мир Искусства».

М. Бобышев. «Арлекин и коломбина». 1920. Частное собрание. Бумага, акварель.

«Поцелуй» 1917. Слева внизу подпись «М. Бобышев 1917 г.»

В работе из довоенного собрания Псковского музея перед нами предстают дама и кавалер в костюмах XVIII века в галантной сцене. В определенной художественной стилизации изображен игривый поцелуй эпохи рококо. Мы не знаем имен персонажей, ни их жизненных перипетий, их судьба нам тоже неизвестна.

Это просто галантная сцена, занимательная история, придуманная и рассказанная художником. Любой из зрителей волен сочинить свою, с оригинальным сюжетом и интригующей фабулой. Переместившись во времени, мы невольно оказываемся свидетелями фрагмента жизни флиртующих героев в интерьере будуара. В стилизованном пространстве на фоне ночного окна, с тяжелыми атласными шторами, декорированными пышным орнаментом, на первом плане художник изображает кровать, с акцентом на стильную декоративную спинку в барочном стиле.

Ночь. Героиня кокетливо участвует в игре. Но это не просто игра, это взаимная, хорошо продуманная игра: кавалер словно подкараулил свою возлюбленную, чтобы поцеловать, легко чмокнув в щечку, пока никто не заметил. Игривое движение, ирония, манерно расставленные пальчики героини иллюстрируют довольно типичный сюжет для аналогичной живописи той эпохи, изображаемой автором, сумевшим тонко продемонстрировать и элементы иронии, и определенный шуточный драматизм в изображении наивного галантного мира. Дама принимает ухаживание кавалера кокетливо и чуть жеманно, поэтому и сама сцена выглядит несколько наигранной и немного ненастоящей.

Герои не просто безымянны, у них даже нет реальных прототипов – они всего лишь привлекательные статисты придуманного художником сюжета, где персонажи представлены в обстановке безмятежного и абсолютного счастья.

На смену веку рококо приходит век романтизма, появляется новый романтический герой. XIX столетие – безудержное стремление к свободе и независимости: жажда совершенства и обновления, неутомимый поиск идеала; явление бунтарей и мечтателей, людей сильных страстей и трагических судеб, одиноких и благородных; греза о новой, хрупкой, мечтательной героине. Предчувствие любви заполняет собой все пространство, вездесуща атмосфера светлого томления.

«Поцелуй, подснежник ранний, свежий.
Чистый, точно снег…»

Р. Бернс

В собрании музея с 90-х годов ХХ в. хранится литография с картины одного из любимых учеников Карла Брюллова. Федор Моллер, будущий академик и профессор академии художеств, окунулся в рисование в раннем детстве. Довольно скоро у него пробудился талант и интерес к живописи и после окончания академии, в 1838 году по собственной инициативе, он едет в Италию для совершенствования своего художественного ремесла. В Риме ведет насыщенную творческую жизнь, среди его знакомых Федор Бруни, Александр Иванов и Николай Гоголь, с которым он был особенно дружен и написал несколько его портретов. Из Италии в 1840 году в Петербург художник присылает картину «Поцелуй», и получает за нее звание академика, приобретая широкую известность.

Произведение относится к первому итальянскому периоду творчества живописца, когда Моллер начал писать жанровые сценки «из народной жизни». Он умело творит как достойный последователь Великого Карла, прекрасно выписывая оттенки кожи, ткани, вызывая воспоминания о прекрасных чернооких героинях Брюллова.

Федор Моллер, художник, не лишенный вкуса и искренних чувств, выступает как хороший рисовальщик, эффектный колорист. Известно, что моделью живописца стала его возлюбленная, итальянка Амалия Лаваньини. Мастер любуется красотой молодой девушки. Ее нерешительность и нежный румянец волнует его талант, живописец подчеркивает невинность и неопытность героини, чуть заметной попыткой отстраниться от нетерпеливого кавалера. Живописец намеренно укрупняет фигуры, сосредоточив особое внимание на передаче выражений лиц и чувств персонажей и на самом действии – порывистом поцелуе.

В основе работы лежит академическая традиция. Уже в к. XVIII в. в качестве обязательной программы в классах писались изображения «жениха и невесты» или просто «сюжеты о двух лицах». И Федор Моллер обратился именно к такому сюжету, однако избрал героями своего произведения простолюдинов итальянцев. Привычные элементы эстетики романтизма: несдержанность чувств, страсть, и испуг, умело подмечены и показаны художником. Это полотно пользовалось невиданным ранее зрительским успехом. На протяжении всей жизни Моллер неоднократно повторял популярное произведение. Известно, что его дом был украшен авторскими повторениями картины. Так как в нашей коллекции только литография данного произведения приведем для иллюстрации живописный вариант-повторение, находящийся в Третьяковской галерее.

К сожалению, местоположение оригинала, приобретенного Николаем I для личных покоев супруги в Зимнем дворце, неизвестно.

На картине изображена молодая итальянка в нарядном костюме. Она испуганно отталкивает юношу, страстно обнявшего и целующего ее в щеку. Моллер восхищенно выписывает ее миловидное лицо, тонкий профиль, живые карие глаза, блестящие волосы. Удачный сплав классических традиций и романтических черт дал прекрасный результат.

Е.П. Житнев

Невиданный успех картины привел к тому, что Евгений Петрович Житнев (крепостной художник, получивший вольную, учился вольноприходящим в ИАХ в. получил звание свободного художника и стал академиком живописи) – ученик А. Г. Веницианова перевел в 1841 г. картину в эстамп. Литография (?) Е.П. Житнева способствовала еще большей ее популярности.

Это произведение – прекрасный пример салонного искусства той эпохи, когда художники с удовольствием писали сладострастную женскую натуру, но обязательно старались прикрыть ее каким-нибудь благородным сюжетом. И здесь автору удалось наполнить свою работу чувством – порыв влюбленных навстречу друг другу, хотя и не без кокетливой игры в «нежелании» этого поцелуя. Опять флирт и взаимная игра, правила которой установлены заранее.

Одно из знаковых произведений в собрании Псковского музея – графическая работа Марка Шагала – «Черные любовники», в 1920 году она поступила с выставки русских художников.

М. Шагал. Черные любовники. 1914-15. Псковский музей-заповедник

Говорить об искусстве ХХ века довольно сложно. Разрушение старой картины мира, связанное с бурным развитием науки и техники, материальным производством, общественной жизнью, проявилось во всех областях культуры, включая и изобразительное искусство.

Творчество Марка Шагала – уникальное явление изобразительного искусства ХХ столетия. Жизнь и творчество художника вобрали в себя целую эпоху, его смело можно назвать «ровесником века», века полного трагедий и противоречий. Рожденный на окраине Российской империи, он начинает постигать ремесло художника в Петербурге, продолжает во Франции, в Париже – центре художественной жизни Европы. Марк Шагал становится свидетелем русской революции, переживает две Мировые войны, несколько лет живет в США и вновь возвращается в послевоенную Европу. Все творчество художника становится летописанием его длинной жизни, с ее воспоминаниями, утратами и достижениями, мечтами и фантазиями. Творчество Шагала сложно отнести к какому-то определенному направлению, его живопись, наполненная оригинальной пластикой, живым цветом, несущая эмоцию неповторим языком – дневник его яркой и неспокойной жизни. Художник работал в разных видах изобразительного искусства: в живописи, графике, как театральный художник, керамист, мастер мозаики и витража. Шагал оставил после себя более десяти тысяч произведений, которые хранятся в крупнейших музеях мира.

В работе «Черные любовники», в отличие от предыдущих работ, известны имена героев: Белла и Марк. Именно в Витебске, в своем родном городе, Марк встречает свою возлюбленную. На долгие десятилетия Белла становится его неподражаемой музой и вечным источником вдохновения и жажды жизни. Именно их всепоглощающая любовь станет одной из определяющих тем его творчества. Все краски его творений, мироощущения и путь в искусстве озаряет образ любимой Беллы, парящей на его картинах и заполняя своей любовью весь мир. В книге «Моя жизнь» Марк Шагал писал: «У меня какое-то странное чувство. Эта некстати явившаяся подруга, ее мелодичный как будто из другого мира, голос отчего-то волнует меня. Кто она?». И Белла словно вторит ему: «…Дверь бесшумно открывается. Мне словно обжигает спину огнем. Огонь все ближе. Пробегает по стене. Наконец я вижу лицо юноши. Белое как мел. Голова у него всклокочена. Спутанные кудрявые волосы рассыпаются, падают на лоб, закрывают брови и глаза. Когда же глаза проступают, оказывается, что они голубые, небесно-голубые. … Вот он подходит ко мне. Я опускаю глаза. Мы оба молчим. Каждый слышит, как у другого бьется сердце…». Влюбленные всегда рядом, даже, когда не вместе, с ощущением близкого теплого дыхания, не отпуская, и не теряя друг друга.

После встречи с Беллой, счастье живописца не знает границ – он посвящает любимой одну работу за другой. В период с 1914 по 1917 Шагал пишет целую серию картин, в которую входят «Розовые любовники», «Синие любовники», «Серые любовники», «Зелёные любовники» и – «Черные любовники». Художник очень любил этот сюжет и возвращался к нему на протяжении всей жизни постоянно. Мастер отбрасывает все лишнее, фокусируясь на главных героях. Детали здесь почти не заметны, все переходит в темный тон, скрывая мелочи и возбуждая фантазии, погружаясь в таинственную глубину картины.

В этой серии работ удивительным образом сочетаются реалистичность повествования, фантастичность и даже мистика, что весьма свойственно авторскому стилю художника. Двое влюблённых, затаив дыхание и закрыв глаза, вот-вот коснутся губами друг друга. Губы чуть соприкоснулись, его глаза открыты, чтобы насладиться образом своей возлюбленной, убедиться, что она реальна и не ускользнет из его объятий. При этом, чёткие профили юных любовников, словно растворяются в пространстве, заполняя собою вселенную, разрушая границы, становятся нереальными, как фантом, увиденный во сне. Контраст черного и белого, на котором строится рисунок, словно «клавиши жизни», прикосновение к которым меняет тональность. Так и образ Беллы – нежный и одновременно роковой, несет в себе неотвратимость того, что неизбежно случится.

Яркие чувства художника, лирические образы, порождённые фантазией, наполняют картину внутренним созерцанием и поэзией. Влюбленность как неуловимое явление, хрупкое, требующее бережности и осторожности. Он пишет ощущение от объятия, от легкого поцелуя, ощущение от его ритмики, пластики. Лирические образы создают свой поэтический, не подвластный материальности мир. На всю жизнь ослепленный умиротворяющим покоем присутствия любимой, он не отпускает ее нежный образ даже после ее ухода в иные миры. Поэтические строки испанского поэта прекрасно описывают похожее мироощущение.

«Если б мог по луне гадать я…»

Я твоё повторяю имя по ночам во тьме молчаливой,
когда собираются звёзды к лунному водопою
и смутные листья дремлют, свесившись над тропою.
И кажусь я себе в эту пору пустотою из звуков и боли,
обезумевшими часами, что о прошлом поют поневоле.

Я твоё повторяю имя этой ночью во тьме молчаливой,
и звучит оно так отдалённо, как ещё никогда не звучало.
Это имя дальше, чем звёзды, и печальней, чем дождь усталый.

Полюблю ли тебя я снова, как любить я умел когда-то?
Разве сердце моё виновато?
И какою любовь моя станет, когда белый туман растает?
Будет тихой и светлой? Не знаю.
Если б мог по луне гадать я, как ромашку, её обрывая!

Федерико Гарсия Лорка (перевод Я. Серпина)

Песочные часы вечности ускоряют свой ход, меняя времена и лица, оставляя лишь флер прошлого и его образы. Любая мелочь, возникающая из небытия ушедшей эпохи, становится важной и значимой, приобретает новые краски и звучание. Мы стараемся сохранить даже оттенки ощущений, каждую деталь рассматривая через увеличительное стекло времени ничего не оставляя без внимания.

Автор: заведующая художественным отделом Псковского музея-заповедника Алексеева О.А.